Всемирный трындец.

Черт. Вокруг сплошное дерьмо. И нет, я не преувеличиваю. Куда ни глянь, куда ни плюнь – сплошная лажа. 
Идешь вечером по улице, на каждом углу пьяная молодежь, с бутылками пива, разрушающих их здоровье и напрочь уничтожающая мозг. Через каждый метр слышны крики выпивших людей, а может и не выпивших… До чего мы докатились? Каждый шаг приходиться делать осторожно, чтобы не споткнуться о груды мусора вокруг. Люди катятся с огромной скоростью по наклонной, которая очень скоро выведет нас в полную жопу. Пускай я и выражаюсь грубо, но говорю, как есть. К чему вся эта ваниль, сюсюканье и притворство? Люди давно уже забыли о простых правилах этикета. В глазах многих проглядывается: «Культура? Не, не слышал». Прохожу дальше по улице: в кустах, в полуметре от тротуара, какой-то мужик пристроился и справляет свою нужду, не заботясь ни о чем. В конце концов, люди, мать вашу, мы живем в XXI веке, мы уже давно сменили темные пещеры на уютные квартиры, которые, если задуматься, особо не отличаются, но все же. Неужели все эти года и века эволюции ни к чему не привели? Это замкнутый круг: пещерный человек - современный человек - пещерный человек. Только пантов добавилось. 
Еду в маршрутке. На переднем сиденье два юных школьника, лет 13, а может и того меньше, увлеченно обсуждают недавние события своей жизни. За каждым словом мат. Так хочется взять за шкирку обоих и треснуть лбами друг об дружку, мол, придите в себя. Помню себя в таком возрасте: все было так чисто и невинно. Мы боялись при взрослых сказать слово «дурак». Приходилось по нескольку раз оборачиваться, прежде чем сказать, и еще несколько раз после, а тут такое… Неужели мои дети тоже будут такими? Не хочу. Зачем вообще рожать новых людей в этот сраный мир? По-моему, его уже ничто не спасет, он не станет лучше, никогда. 
Когда успело стать все так херово? Ведь еще совсем недавно все было вроде бы нормально, вокруг было чище, спокойнее, в голове у людей не творилась такая дрянь, люди были добрее. 
Сейчас мы не представляем веселый отдых без выпивки. Слово «отдохнуть» автоматически у многих означает «выпить». А раньше нам и без этого было хорошо. Мы придумывали много интересного, нам было всегда весело, без всякого рода «катализаторов». 
На автомате тянусь за очередной сигаретой. Черт. Дурацкая привычка. Ни одну мысль в голове невозможно построить без хотя бы одного мата. Было время, когда обходились без всего этого – без алкоголя, без сигарет, без матерных слов. Родители давали нам 5 рублей, и мы были самыми счастливыми, ведь это столько мороженного можно купить, а еще и на газировку останется. Сейчас всегда мало, сколько бы ни было. Никогда не хватает, всегда недовольны, куча проблем навалилась, как гребаный снег на дурную голову. Взрослеть всегда так херово? 
В детстве мы все так мечтали скорее повзрослеть, спешили вырасти. Какой же это было ошибкой, я осознаю только сейчас. Нужно было жить и наслаждаться детством, пока еще возможно, пока еще все эти идиотские проблемы не догнали и не начали давать смачных пинков под зад по очереди или все вместе. 
Но все таки я не жалею о своем детстве. У меня оно хотя бы было, в отличии от нынешнего поколения. Бывало, как пролупим глаза – сразу во двор, и до вечера играть, гонять, беситься, ни секунды на месте. Никогда не было скучно, всегда находились интересные занятия: то в догонялки, то на дерево залезть кто выше, потом падать с этого дерева, то в войнушки с соседним двором. Какие были стратегии боя, подготовки занимали до дня, а потом сам бой... Да уж, вспоминаю и на лице играет теплая улыбка. Хорошо, что у меня есть такие воспоминания, а не то, что сейчас у современных детей – компьютер и…компьютер. Черт. Все эти технологии должны были помогать человечеству развиваться, а многие из-за этого остановились и просто тупо не хотят идти дальше, их и так все устраивает. Бесит. Так и хочется подойти, встряхнуть хорошенько, и сказать: «Люди, очнитесь, что с вами? Оглянитесь. Проснитесь! Вокруг ведь столько всего прекрасного». 
Я ни коим образом не строю из себя святошу, не ставлю себя выше других. Я такой же человек, и я так же погрузла в этом дерьме по самое не хочу. Скоро мы все в нем задохнемся. 
Как-то один очень дорогой для меня человек сказал мне: «Ты давно смотрела на небо?». Я подумала, что он спятил или что-то в этом роде. Ни с того, ни с сего такие нелепые вопросы. Ответив ему лишь молчанием, я уставилась на него, в моих глазах явно проглядывался вопрос «What the fuck?». Он лишь улыбнулся, и, подняв голову к небу, тихим голосом сказал: «Ты только посмотри, какое оно красивое». Я все еще не понимала прикола, но все таки посмотрела. Оно действительно было очень красивым: нежно-голубое, с белехонькими облачками, парящими где-нигде, а в стороне заката отдавало ярко-розовым или даже красноватым. Мы простояли так несколько минут, уткнувшись в небо и разглядывая его, затем он продолжил: «Люди настолько загружены и угнетены всеми этими мирскими заботами, что скоро совсем перестанут смотреть на небо, а ведь там столько всего удивительного». Не смотря на свой возраст, он сумел сохранить в себе частицу ребенка, сумел удержать в себе безумного мечтателя, за это я его и люблю. И тут я задумалась… А ведь он прав. Я так давно не смотрела на небо, что почти забыла, как оно выглядит. Детьми мы все время смотрели в небо, и находили там столько всего волшебного, нежного, недостижимого. Даже те самые облака казались нам чем-то волшебным. В каждом нам удавалось разглядеть разные и неожиданные, фантастические вещи. А сейчас столько проблем навалилось, что на все это просто не осталось времени. Мы сами в этом виноваты. Мы сами навешали себе эти проблемы. Каждая проблема это еще один бетонный блок на наши плечи, с каждым разом опускающий нас все ниже и ниже, не дающий нам разогнуться, уничтожающий нас. 
Если бы мы хоть иногда, хоть на чуть-чуть откидывали все это далеко в сторону, как школьный портфель после уроков, куда-то в угол, чтобы потом с трудом отыскать, проблемы нас бы отпустили, нам стало бы дышать немного легче, свободнее. Забывали бы все, хоть на мгновение, и отдавались бы таким простым вещам, как то же самое небо, или разговоры. Вспомните, когда вы в последний раз сидели и разговаривали по душам с близким вам человеком? Не в счет разговоры на пьяную голову. Люди перестали мечтать, люди перестали разговаривать. Нам не хватает этого. Наверно от этого все и ходят такие хмурые. Скоро мы забудем, как это – разговаривать. 
Люди стали мыслить очень узко. Только самые необходимые для выживания вещи: еда, деньги, сон и иногда немного секса, побаловать себя. Но неужели это все, что нужно? Вспомните только, когда мы были маленькими, о чем мы только не мечтали, в том числе и кем будем, когда вырастем. Что стало с нашей мечтой? Посмотрите на себя глазами детей, которыми мы были. Разве об этом мы мечтали? Разве такими мы хотели быть? От этой мысли даже тошнит.
Зачем мы убили в себе этих безумных мечтателей? Только единицам удалось их сохранить, и таким людям, пожалуй, нужно ставить памятники. 
Мы ведем войну с самими собой и, безусловно, проигрываем. А теперь вопрос: зачем вообще нужна эта война? Зачем уничтожать кусочки себя? Не лучше ли сохранить их и с трепетом оберегать? Ведь так по кусочку можно полностью стереть себя. А некоторые делают это одним движением, как на компьютере, одновременным нажатием клавиш shift-delete. И все эти маски, за которыми мы скрываемся, лишь бы понравиться окружающим больше, скрывающими под ними свое собственное "я", не хуже ядерной бомбы истребляют нас изнутри. 
Да пошло оно все. Люди вовсе не хотят меняться, это никому не нужно, всех все устраивает.
Уехать бы куда подальше, от всего этого, чтобы ни слышать, ни видеть ничего. Уехать туда, где нет людей, где нет проблем, оставшись наедине с собой и своими мыслями под журчание ручья и пение птиц. Да…
Черт. Вокруг сплошное дерьмо. Когда успело стать все так херово? Огромная лажа приближается к нашей планете и скоро накроет ее целиком. Этот сраный мир уже ничто не спасет, он не станет лучше, никогда. А может…еще не поздно изменить кое-что в лучшую сторону, начав с себя, с самых мелочей. И может этот сраный мир еще расцветет. Может…

Війна

Сірість. Тьмяність. Небо затягнули вередливі сірі хмари. Ще трохи, і почнуть плакати. Не видно сонця, яке хоч трохи могло розбавити похмурість. Сильний вітер здіймав листя майже до небес. Будинки теж здавалися сірими. Вулиці пусті, похмурі. І будівля старого вокзалу вже не була радісним місцем. Під дах забилися голуби, сховавшись від такого набридливого, холодного вітру, але він діставав їх і там. Лише маленькі, хоробрі горобці грайливо стрибали на пероні, борючись з незгодами погоди. Засвітились старі ліхтарі, ледве висвітлюючи тьмяними кольорами перон. На обличчях поспішаючих людей можна було прочитати сумні вирази. Стара верба схилила свої гілки в журбі, ніби теж усе розуміла, але не могла сказати ні слова. Усе втратило свої кольори. Лишися лише сірі відтінки. Металевий, байдужий голос пролунав десь з будівлі вокзалу. Коротка об’ява. І ось, з-за обрію вже поспішає потяг. Так швидко сплинув час, не встигли й озирнутись. Роки здавалися хвилинами. Все таке швидкоплинне.
На самотній лавочці сидів зажурений юнак, опустивши голову, так само, як верба. Волосся трохи прикрило обличчя. Але очі, наповнені смутком, неможливо було приховати. Коло його ніг стояла сумка з речами. З губ зірвався тихий стогін. Голосно зітхнув. Поруч стояла молода дівчина. Її довге, каштанове волосся куйовдив вітер-пустун. Знервовано перебирала пальці. Прикусила губу, майже до крові, щоб не кричати. А так хочеться. На очі трохи набігли сльози. Взяла себе в руки. Не могла цього дозволити. На душі скребуть кішки. І у грудях щось таке важке, тяжко дихати. До горла непомітно підкотив ком. Неможливо було тримати це в собі. І по її червоним, від холоду, щокам потекли сльози. Вона дивилася на нього своїми бездонними, ясними очима і плакала. Кусала губу, ще болючіше, щоб перестати.  Картала себе за те, що дала обіцянку не плакати, і не стримала. У голові відразу стільки думок роїлося, мов бджоли у вулику. Хотілося вити самотнім вовком на місяць. Хлопець підняв голову, кинув на дівчину сумний, трохи винуватий погляд. Не сказавши жодного слова, встав, підійшов ближче. Дівчина опустила повні сліз очі додолу. Його сильні руки міцно обійняли її та притули до тіла коханого. Дівчина почала плакати ще сильніше. Дурні сльози  ніяк не хотіли припиняти бігти. Вона намагалась стримуватись, але була настільки переповнена почуттями, смутком, що плакала проти своєї волі. Як не благала себе зупинитись, та вперті сльози не слухали.
- Ти обіцяла не плакати… - тихо прошепотів на вухо коханій.
«Знаю… знаю», - звучало в голові, але вимовити в голос не змогла. ЇЇ підсвідомість дивилася на неї з докором, уперши руки в боки.
Різко вирвалась з міцних обіймів. Обличчя її було мокре від сліз. Вона дивилася на нього, насупивши брови. 
- А ти обіцяв завжди бути поряд, - майже прокричала вона. Це вирвалось так несподівано, і вийшло так голосно, що дівчина сама цього не очікувала.
На обличчі хлопця з’явилася тінь посмішки. Нічого не зміг сказати. Лиш карі очі заблищали від, так несподівано набіглих, сліз. Опустив голову.
Дівчина підійшла ближче. Ніжно провела рукою по щоці. Хлопець взяв її руку, підніс до губ, та лишив на ній короткий, ніжний поцілунок. Знову подивився на кохану. Тепер його обличчя розплилося в радісній посмішці, хоча в очах лишився блиск сліз.
- Ми. Обов’язково. Будемо. Разом. – знову прошепотів, відокремлюючи кожне слово. Від кому в горлі так важко говорити.
В голові дівчини, серед безлічі сумних думок, пронеслися строки вірша Сімонова «Жди меня, и я вернусь…». Тільки відкрила рота, щоб сказати, але не встигла… Хлопець, опустивши очі додолу, майже пошепки, почав:
- Жди меня, и я вернусь, только очень жди. Жди, когда наводять грусть желтые дожди…
По його щоці пробігла одинока сльоза. Не зміг собі дозволити більшого. Він читав цей вірш, а дівчина стояла з відритим ротом і слухала такий рідний голос, тримаючи його за руку. Сльози по її щокам потекли струмком. Лиш закінчив останній рядок, як на перон прибув потяг. Голосно зітхнули, одночасно. Озирнулися по сторонам. Не помітили, як на пероні зібралося так багато людей. Здавалось, ніби вони самі в цілому світі.
- Вже час, - придушивши сльози, мовив парубок, з сумною посмішкою на обличчі.
Дівчина кивнула. Витерла сльози руками. «Більше ні сльозинки», - сама собі пообіцяла. Хлопець міцно обійняв її. Так не хотілося відпускати. Потім ніжно погладив її животик, з якого було зрозуміло, що дівчина вагітна. Вона взяла його за руку.
- Не йди, - прошепотіла з останньою надією.
- Не можу, - коротко відповів.
Дівчина опустила голову, усе розуміючи.
Хлопець зітхнув, закинув на плече сумку, повернувся в сторону потяга. Різко розвернувся, схопив кохану в обійми, та міцно поцілував, так, як цілують, прощаючись. Дівчина трохи розсердилась на хлопця.
- Ми не прощаємось. Ми обов’язково будемо разом. Я буду чекати, - з докором та ніжністю в голосі, промовила вона. А потім так щиро посміхнулась. Від цієї посмішки у хлопця на душі стало трохи легше.
- Звичайно, ми будемо разом, - відповів, з посмішкою на обличчі, розвернувся і пішов до вагону. Дівчина стояла на пероні, та дивилася йому в слід, не втрачаючи з виду знайомі риси та рідний силует у військовій формі.
- Обов’язково будемо разом, - прошепотіла вголос, в надії, що почує. «Ти повернешся, я знаю», - вже не вголос сказала дівчина. Хлопець обернувся і відразу знайшов у натовпі рідні очі, які проводжали його. Посміхнувся. «Обов’язково будемо разом. Я повернусь», - про себе мовив хлопець, але дівчина ніби почула це, і посміхнулась ще сильніше. Провідник заскочив в тамбур. Потяг рушив. А дівчина ще довго стояла на пероні, проводжаючи поглядом потяг за обрій.
На небі розійшлися хмари і визирнуло сонце.
- Все буде добре, - з посмішкою на обличчі тихо сказала дівчина, молячись про себе.